Где стоит Кудыкина гора?

В 2007 году в Липецкой области был открыт парк, названный «Кудыкина гора». На территории расположены достопримечательности: святой источник соседствует с троянским конём, а рядом с чеховским садом выстроена деревянная скифская крепость. Через парк протекает речушка Каменка, в которой живут южноамериканские утки, а по её берегам разгуливают австралийские кенгуру и африканские верблюды… Сейчас такие контрасты уже мало кого могут удивить: вряд ли разработчики «Кудыкиной горы» задумывались о том, насколько подходит это, избранное лишь для привлечения туристов, название к разбитому на этих пятистах гектарах карнавалу.

Что значит «Кудыкина»? Ничего, это одна из многих причуд русского языка, лингвистическое образование от слова «куда». «На Кудыкину гору» - так отвечают на вопрос «Куда?», когда не хотят раскрывать реальной цели путешествия. Такой ответ считается грубым, в определённых ситуациях может быть даже приравнен к мату. Этимологический словарь Фасмера приводит еще два варианта выражения: на кудыкино озеро, на кудыкин остров.

Очевидно варианту с горой отдают предпочтение потому, что образ горы чаще всего встречается в мифологии и, таким образом, легче усваивается человеческим сознанием. Иными словами, в абстрактной негативно окрашенной Кудыкиной горе, человек узнаёт некую другую, мифологически знакомую ему гору.

Все мифологические горы, разумеется, ведут к одному архетипу: по своему происхождению Лысая гора - родственник Олимпа, на котором обитают древнегреческие боги. Образ Лысой горы восходит к языческой религии славянских племен: в эпоху язычества обитающие на горе существа, поднятые надо всем миром, оценивались положительно. Таинственный шабаш - всего-навсего языческий праздник обжорства и уродливого карнавального смеха. Такие праздники - одна из частых черт дохристианских религий. К ним относятся и греческие сатирические драмы, и римские вакханалии. Смешной нелепый хаос этих праздников кажется удивительно близким духу парка «Кудыкина гора»…

С крещением Руси языческая культура переоценивается, гора записывается во владения лукавого. Так же христианская культура формирует представление о ведьмах, т. е. тех, кто отказавшись от христианства ищет пристанища на лысой горе. Здесь и возникает этот застывший в своей двойственности образ дьявольского потустороннего места, с которым, однако, человека связывают его корни, и где он может в минуту отчаяния искать защиты.

Это же место, где-то в глубине подсознания, занимает слившаяся с Лысой Кудыкина гора.