Кем вы хотели быть в детстве?

Парикмахер... Красивая тетя с доброй улыбкой и нежными пальцами. На ней - такой яркий фартук. Все очень хотят попасть в ее рабочее кресло и для этого готовы часами сидеть в очереди. Мне казалось, что это очень важная профессия - парикмахер, и уже с трех лет я стала пробовать себя на этом поприще.

Первыми клиентами стали, конечно же, мои любимые куклы. Я накрывала их одежду носовыми платками, потом расплетала фабричные косички, мыла волосы шампунем, сушила феном. Потом доставала из трюмо мамины металлические с черными резиночками бигуди и накручивала на них искусственные волосы моих любимиц. В ход шел и мамин лак для волос. Ведь все настоящие парикмахеры пользовались им в своей работе. У них это очень здорово получалось: встряхнули баллончик, направили на тетю в кресле, нажали на кнопочку - и вот душистое облако опускается на прическу. Вот только у меня почему-то не получалось облако. Лак попадал на головки кукол липкими лужицами и очень некрасиво склеивал их волосы. Это очень расстраивало меня, и я пыталась хоть как-то исправить ситуацию с помощью расчески. Как итог - у кукол всклокоченные, дыбом стоящие волосы - это, конечно, особо стойкие, те, которые не поддались на уговоры моей расчески. Более сговорчивые лежали на полу, скрученные в клубочки.

Постепенно я разочаровалась в этом. Я поняла, что мне нужна живая натура, и что мое призвание - не делать прически, а стричь. "Щелк-щелк-щелк, щелк-щелк-щелк", - помните, как красиво поют ножницы в руках парикмахера. Я начала поиски своего первого клиента. Бабушка, папа, дядя, по-видимому, засомневались в моем профессионализме, чем очень меня огорчили. Я никак не могла понять их позицию. "Что же мне делать?" - думала я. Парикмахер, сидящий во мне, не давал покоя. Руки, как говорится, чесались, требовали настоящей работы. И, наконец, меня посетило озарение! Пусть, пусть никто не верит в меня, но сама-то точно знаю, что я - великий парикмахер! Решение было принято быстро - моделью буду я сама.

Дождавшись, когда все ушли из дома, я организовала свое рабочее место. Вот зеркало, вот стул, накидка из старой пеленки. На трюмо аккуратно разложены ножницы и расчески. Я закрепила на себе накидку, уселась на стул перед зеркалом, взяла в руки ножницы и ... тут творческий процесс с головой накрыл меня. Что делала - ничего не помню. Когда эйфория прошла, я снова увидела себя сидящей перед зеркалом. Трюмо было усыпано моими рыжеватыми волосами разной длины, а в пальцах был крепко зажат целый клок волос, выстриженных из самой макушки. Сначала я сильно испугалась последствий, но потом решила, что никто ничего не заметит. Тщательно причесалась, а все волосы, которые вынужденно покинули мою гениальную головку, собрала в кучку и засунула в трещину на голове Ваньки-встаньки. Замела все "следы преступления" и осталась довольна своей сообразительностью.Мама, придя с работы, с недоумением рассматривала мою голову, не понимая, что случилось. Я же держалась как партизан - ничего не знаю, все так и было. Мама улыбнулась, и на этом все страшное закончилось... Так я думала. Но когда наступило утро, мама повела меня в парикмахерскую.

Нас встретила та самая красивая тетя с доброй улыбкой и в ярком фартуке. Она усадила меня в кресло, внимательно своими ласковыми пальчиками перебрала волосы на моей несчастной голове и вынесла страшный для меня вердикт: ничего сделать нельзя, нужно стричь наголо. Что со мной было! Я рыдала и брыкалась что есть сил. Но добрая тетя-парикмахер оказалась еще и очень хитрой.

- Не бойся, - сказала она, - Завтра проснешься, а у тебя уже будут красивые длинные косы до пояса. Ты же хочешь этого?

- А разве так бывает? Волосы же растут очень медленно, - справедливо засомневалась я.

- Конечно, бывает. В нашей парикмахерской всегда так. Вот вчера я подстригла наголо одну девочку, у той были реденькие короткие волосы. А сегодня она зашла к нам с такими красивыми густыми косами! - сочиняла парикмахер.

Ребенок есть ребенок. Все дети верят в сказки. И я не была исключением. Я искренне поверила... И меня побрили наголо.
В этот день я постаралась пораньше лечь спать, а утром первым делом кинулась к зеркалу в ожидании чуда. Но, как вы понимаете, чуда не произошло. Из зеркала на меня смотрела совершенно лысая головка, и, как я с горечью поняла, головка это была моя.

Не буду вам пересказывать, что со мною было дальше.Но в тот день я поняла, что никогда-никогда и ни за что не буду парикмахером.