Назовите три ситуации, где Вам удалось добиться успеха.

Я никогда особенно не задумывался над тем, что представляет собой успех. Мне всегда казалось, ответ лежит на поверхности: успехом можно считать достижение некоего результата.

Как только я познакомился с темой, над которой предстояло работать, мне немедленно вспомнились три ситуации, однажды имевшие место в моей жизни. На мой взгляд, они как нельзя лучше подходили для того, чтобы отразить их в статье. Однако имелась в этих ситуациях деталь, не позволившая мне сразу взяться за работу. Во всех трех случаях успех появлялся столь странным способом, что я засомневался, можно ли считать такой благополучный исход успехом в общепринятом понимании этого значения? Подходят ли мои ситуации для демонстрации, или стоит поискать более подходящие варианты?

Размышляя и так и этак, я пришел к выводу, что успехом можно назвать не просто ожидаемый результат, но результат труднопредсказуемый, и вместе с тем очень желанный.

Можно было успокоиться. Мои ситуации определенно подходили под значение успешных. А деталь, их объединяющая, и заставившая меня сомневаться, не только не умаляла успешности, но даже наоборот – увеличивала. Заключалась она в следующем: каждый раз результат появлялся независимо от моих действий, а иногда даже вопреки им.

УСПЕХ№1

В детстве у меня была мечта – научиться плавать.

Основным местом для отдыха на воде служила наша городская речка. Каждое лето мама ежедневно мазала бутерброды, мы с сестрой брали одеяло, нахлобучивали панамки и мы вместе, всей семьей отправлялись на пляж. Лучшего отдыха нельзя было и придумать.

Пока я был маленький, я не задумывался об умении плавать. Мне хватало и обычных плесканий-полосканий на мелководье у берега. Но чем старше я становился, тем сильнее укреплялся в мысли, что умение плавать это уже не просто забавное развлечение, а жизненная необходимость.

Я пытался учиться плавать самостоятельно. Пробовал различные приемы, махал руками, бил по воде ногами. Но все мои попытки были тщетными. Родители плавать умели, но меня не учили. Им было лень. Каждый раз папа и мама повторяли, что всему свое время, плавать я научусь, никуда не денусь.

Речка была не единственным местом, где я купался. Я ездил на море. Я регулярно отдыхал в различных пионерских лагерях, в которых непременно были бассейны, реки, озера и прочие водоемы. И всякий раз меня охватывала досада при мысли, что я «привязан» к берегу. Что мой удел – пара квадратных метров мелководья. Что приходится все время быть предельно осторожным и следить, чтобы во время купания меня не занесло на опасную глубину, когда до дна уже невозможно достать ногами.

Чем старше я становился, тем острее чувствовал необходимость в умении плавать. Однажды желание научиться плавать переросло в идею фикс. С той минуты я только и думал, как бы этим умением попроще овладеть.

Нельзя сказать, что я совсем уж не умел плавать. Какие-то навыки у меня имелись. Все-таки постоянные развлечения на воде позволили приобрести некий опыт. Я научился отлично плавать «по-собачьи». Еще я научился плавать способом, который про себя назвал «подводным кролем». Его особенность заключалась в том, что хоть я и загребал воду, как в традиционном кроле, но у меня не получалось поднять голову над водой. Как я ни старался, как я ни пытался изловчиться, у меня не получалось найти положение, позволяющее поднять голову. Приходилось прекращать плавание, вставать на дно ногами и подолгу стоять, пытаясь отдышаться. Учитывая это обстоятельство, даже речи не могло идти о том, чтобы практиковать «подводный кроль» на большой глубине, когда до дна не достать ногами.

От настоящего плавания меня отделяло всего лишь одно положение головы. Казалось бы, пустяк, но этот пустяк был жизненно важным.

Все мои попытки преодолеть этот «пустяк» оказались безуспешными. Напрашивался вывод, что дело вовсе не в «пустяке». Я заподозрил, что существует некий секрет, известный только профессиональным пловцам.

Раз существует секрет, пытаться учиться плавать самому – бессмысленно.

Если уж я хочу научиться плавать, то следовало идти и записываться в секцию плавания. Я был уверен, что там меня сразу научат, что нужно делать. Что там мне сразу покажут, как нужно держать тело и голову, чтобы не тонуть. Я допускал, что новые навыки, возможно, будет неудобно осваивать. Что на обучение потребуется потратить время.

Но раз надо, значит надо. Я был готов.

От замысла до воплощения оставался один шаг: совершить поход в секцию плавания.

Однако на этапе замысла вся моя решимость и закончилось. К сожалению, я не отношусь к той породе людей, которые торопятся воплотить замыслы в жизнь. Ради успокоения совести, я пообещал себе, что в секцию плавания обязательно запишусь. Но не сразу. Вот каникулы закончатся и запишусь.

Вопрос был решен, можно было спокойно возвращаться к своим ежедневным развлечениям.

Я продолжал ходить на речку. Это занятие мне нисколько не надоедало. Я торчал в воде, пока не покрывался пупырышками, пока от холода не начинало сводить скулы и болеть голова. Только тогда я выбирался на берег и с жадностью впитывал тепло горячего летнего солнца. А нажарившись вдоволь, снова лез в воду.

…Посреди реки некие деятели соорудили возвышение из автомобильных покрышек и камней. Получилась этакая импровизированная «тумбочка» для прыжков в воду.

Я вскарабкивался на нее и прыгал в воду вниз головой. Проплывал под водой несколько метров, затем выныривал, вставал на ноги, и, медленно, преодолевая течение, снова брел к «тумбочке».

Однажды, напрыгавшись вдоволь, и начиная понемногу замерзать, я решил, что пора выбираться на берег. Но прежде чем уйти, решил прыгнуть еще разок. Я привычно побрел к «тумбочке», а затем неожиданно для себя подумал, почему бы не преодолеть оставшиеся метры вплавь? А хоть бы и «по-собачьи», - дистанция небольшая.

Я лег на воду и стал привычно загребать лапками… тьфу, руками.

То, что произошло дальше, переходило все рамки здравого смысла.

Совершенно неожиданно для меня мои руки сами вырвались из воды и, наперекор моему разуму, будто повинуясь продиктованной извне команде, стали загребать воду, совершая кругообразные движения.

Сперва я ничего не понял, а затем внезапно осознал, что плыву! И, самое поразительное, – моя голова остается над водой!

Я возликовал. Я плыву! По-настоящему!

Пара гребков и через мгновение я уже был у «тумбочки». Но теперь мне уже было не до «тумбочки». Я развернулся и снова поплыл.

Я плавал и не мог остановиться. Я тяжело дышал, - мое новое умение отнимало много сил, но я не желал останавливаться. Я проплывал несколько метров, разворачивался и снова плыл. Мои силы были на исходе. Но от радости я готов был потратить их без остатка. Когда мне начало казаться, что сейчас мои легкие разорвутся от боли, я выбрался на берег.

Было холодно, но солнце постепенно согревало меня. Я смотрел на речку и думал о том, что произошло. Это было чудо. В это трудно было поверить. Я плавал по-настоящему! Хотя я ничего не предпринимал, чтобы этому научиться.

Потом было сомнение. Я думал о том, что поплыл совершенно случайно. Однако очень скоро выяснилось, что сомневаюсь я совершенно напрасно. Мое новое умение никуда не делось. Я плавал, и это была реальность.

И на следующий день я не разучился плавать. И через день. Потом, когда я уже стал бывать и на других водоемах, мое новое умение не покидало меня.

Я хотел научиться плавать, и научился. Понятия не имею, как это получилось, но я научился.

УСПЕХ№2

Звуковой феномен.

В семнадцать лет я страстно увлекся синтезаторами. Эти инструменты меня покорили. Они обеспечивали возможность создавать любую музыку, какую только заблагорассудится.

Вокруг было много музыки. На любой вкус. Многое из того, что я слышал, мне нравилось. Но помимо этого очень хотелось создавать свою музыку. В моем воображении постоянно возникали самые разнообразные композиции. Всякий раз меня охватывало желание воплотить их в реальность, сделать частью акустической среды.

Обыкновенных, традиционных инструментов мне было мало. Мне нужны были синтезаторы.

Возможности этих приборов были поразительны. Я не уставал восхищаться ими. Я играл собственные сочинения, чужие. Чем больше я творил, тем яснее понимал, что слишком мало знаю о создании музыки. Мне хотелось уметь делать больше. Синтезаторы помогали воплотить любые фантазии, но чтобы использовать эти инструменты максимально эффективно, требовалось владеть знаниями, о существовании которых я даже понятия не имел.

Но я с удовольствием учился. На учебу уходило много времени, но времени было не жалко – взамен я получал ценнейшие знания.

Я узнавал о цифровых интерфейсах, о создании музыки на компьютере. Я узнавал о звуке, о его формах существования и размещения в пространстве.

Однажды мне показалось, что свой пыл к постижению нового можно немного поубавить. Я стал замечать, что каких-либо кардинальных новостей появляется все меньше. Каждый раз, когда мне приходилось сталкиваться с чем-нибудь новым, оказывалось, что этот этап я уже проходил.

Можно было остановиться и, наконец, заняться подробным изучением доставшихся мне знаний.

Но неожиданно я обнаружил, что еще не все доступно моему пониманию. Камнем преткновения оказался некий акустический эффект, который применялся практически в каждой песне, записанной когда-либо на носитель.

Важность этого эффекта была невероятно значимой. С его помощью песни приобретали удивительный пространственный объем.

Сначала мне показалось, что создать такой эффект очень просто. Я был уверен, что дело в каком-нибудь «волшебном» плагине, о существовании которого я просто ничего не знаю.

Я стал перерывать интернет в поисках информации. Я находил удивительные редакторы стереопанорам, алгоритмы которых позволяли размещать звук в какой угодно точке пространства. Я немедленно пробовал их в работе. Что и говорить, этот софт проделывал поистине фантастические вещи. Я даже представить не мог, что со звуком можно вытворять что-либо подобное.

Но все это было не то. Я пытался искать дальше, но того, что мне нужно было так и не находил.

Словами не передать, какое меня постигло разочарование. «Волшебного плагина» не существовало. Я перепробовал все что мог. Существовало еще много не протестированных программ от различных разработчиков, но опыт подсказывал, что принципиально они вряд ли будут отличаться от того, что мне известно.

Секрет крылся в чем-то другом. И я понятия не имел, что требуется искать, и в каком направлении. Я зашел в тупик.

В отчаянии я стал подумывать о том, чтобы поступать в ВУЗ на факультет звукорежиссуры, или устроиться на работу в какой-нибудь продюсерский центр в качестве кого угодно, лишь бы получить возможность понаблюдать за работой звукорежиссеров, композиторов, аранжировщиков.

Это решение требовало серьезного обдумывания. Пришлось бы бросить работу, семью, ехать в столицу, никак не меньше. В конце концов, вся поп-культура сосредоточена в столице. Где же еще искать как не там?

Однажды мой приятель, занимающийся ди-джеингом, похвастался, что ему в руки попал замечательный фильм. Автор фильма, некий московский продюсер в течение часа с лишним демонстрирует различные приемы и тонкости, связанные с обработкой звука и мастерингом.

Приятель заявил, что охотно поделится фильмом, если у меня есть такая потребность.

Потребность у меня имелась чисто номинальная: почему бы и нет? Информация лишней не бывает. Я слабо представлял себе содержание видео, но почему-то был уверен, что не встречу там ничего нового.

Я оказался неправ.

Несмотря на то, что автор видео рассказывал о вещах знакомых, вместе с тем он открывал информацию, о которой я даже представления не имел. Фильм оказался настоящим сокровищем. Но самое интересное ждало меня впереди.

Где-то в середине фильма автор завел речь о странном эффекте, добиться которого ему не удавалось долгое время. Но однажды он нашел прием, помогающий создавать злополучный эффект во всей своей красе. Автор решил включить его в фильм, потому что прием имел прямое отношение к сведению и мастерингу, был его частью.

Демонстрация приема занимала в фильме около пяти минут.

Просмотрев эпизод, я нажал на паузу и следующие несколько секунд провел без движения. Я никак не мог поверить, что увиденное – реальность.

Только что человек с экрана легко и непринужденно сообщил ответ на загадку, мучившую меня долгое время, и которую я уже отчаялся когда-либо разгадать.

Это была победа!

Я просмотрел эпизод несколько раз. Этого необязательно было делать. Суть приема была настолько проста, что все было понятно с первого раза. Но я не мог удержаться. Мне хотелось смаковать победу, все тонкости этого процесса.

Создание объемной акустической картины оказалось настолько простым делом, что для этого не надо было даже использовать какие-нибудь специальные программы или инструменты.

Впоследствии, анализируя прием со стороны, я пришел к выводу, что он является лишь малой частью целой области процессов и закономерностей, по которым выстраивается звук в пространстве.

Об этой области я понятия не имел. Занимаясь своими музыкальными изысканиями, я даже предположить не мог, что она существует.

Поэтому все мои самостоятельные попытки разгадать секрет акустического феномена были обречены на провал.

Секрет каким-то чудесным образом приплыл в руки сам. Появился, как по заказу и сразу готовый к использованию.

Разумеется, это был успех.

Самое удивительное, что в его достижении не было никакой моей личной заслуги. К успеху привела случайность. Или чудо. Называйте, как хотите.

УСПЕХ№3

Мои отношения с девушками можно назвать неудачными. Все мои романы длились непродолжительное время и всегда заканчивались расставанием. Причины были одни и те же: либо девушка охладевала ко мне, либо я терял интерес к девушке.

Найти спутницу, с которой хотелось бы прожить всю жизнь, мне все-таки хотелось. Я активно трудился в этом направлении.

Обескураженный постоянными неудачами я много раз задумывался, как же другие люди ухитряются на протяжении долгих лет оставаться вместе?

На фоне многочисленных разрывов у меня стали развиваться различные комплексы. Я находил в себе недостатки и старался от них избавиться. Я качался, старался зарабатывать побольше денег, тщательно следил за одеждой. В общении с девушками я старательно строил из себя самоуверенного мачо.

Однако все мои потуги были безуспешными. Спутница на всю жизнь все не появлялась, и я вконец отчаялся.

Я стал замкнутым, угрюмым. Мне ни с кем не хотелось общаться.

Однажды я встретил ЕЕ. Как только я ее увидел, мне захотелось завыть от отчаяния. Из всех, кого мне доводилось знать, она была самой красивой. Она была Королевой.

Но что делать, если она была просто случайной прохожей? Если наши пути никак не пересекались? И не усматривалось никаких предпосылок, поводов и просто благоприятных моментов, чтобы заговорить с ней?

Я злился на себя за то, что обратил на нее внимание. За то, что позволил ей мне понравиться. За то, что влюбился в нее с первого взгляда.

Мое положение было отчаянным: я не мог добиться взаимности даже от обычной «земной» девушки, а тут меня угораздило влюбиться в Королеву.

Это обстоятельство сломало меня окончательно, но вместо того, чтобы впасть в глухую депрессию, я неожиданно для себя успокоился. Я перестал думать о ней как о девушке, которой никогда не суждено быть моей. Меня внезапно стала просто радовать мысль, что я с ней повстречался. Я продолжал думать о Королеве каждый день, но ничего не намеревался предпринимать. Мне достаточно было того, что она существует. Если мы случайно встречались, меня уже не охватывала ни паника, ни отчаяние. Вместо этого внутри возникала теплота, и я ни с того ни с сего начинал улыбаться. Я был рад, что увидел ее.

Мысли о том, что у нее кто-то есть, что она, возможно, с кем-то встречается, может выйти замуж и прочее – меня не волновали. Меня вполне устраивало, чтобы она была счастлива.

Однажды, я увидел ее в центре города. Она куда-то шла, ее поступь была неторопливой, на лице лежала печать задумчивости. Неожиданно для себя я двинулся ей наперерез. Сделал я это рефлекторно, не совсем понимая, что делаю. У меня не было намерения что-либо предпринимать.

Когда я возник перед ней, она остановилась, посмотрела на меня и улыбнулась.

Глядя ей в глаза, я тихо сказал: «Девушка, вы любите горячий, белый шоколад?»

Через полгода она стала моей женой.