О каких экстремальных развлечениях вы мечтаете?

Мечты – странная штука. В чем-то они похожи на винни-пуховский мед. Как явление окружающего мира он был охарактеризован автором была настолько мозгоразрывающе, что средневековые философы расплакались бы от зависти. Ведь если он есть, то его сразу нет! С мечтами происходит что-то похожее: их полноценная реализация приводит к их исчезновению. Не случайно древние китайские мудрецы разработали специальный дисклеймер, призывающий остерегаться своих желаний… ибо они действительно могут самым коварным образом осуществиться. И будете ли вы этому рады – большой вопрос, ответа на который не нашлось даже у сородичей Конфуция.

Если же попробовать помечтать о чем-то по-настоящему экстремальном, то «великое китайское предупреждение» становится еще более актуальным. А вдруг сбудется? Сработает неведомый импульс в ноосфере, замкнутся параллельные миры, и пожалуйста: свой тридцатый день рождения, вместо добропорядочной гулянки в ресторане «как у всех», придется отмечать в какой-нибудь забытой Богом шерповской деревушке на склоне Аннапурны. А свечки на праздничном торте заменит ледоруб, кокетливо воткнутый в банку тушенки. (Для тех, кто не знает, что такое Аннапурна, и искренне путает ее с Махабхаратой, есть и хорошие новости: с большой долей вероятности вам это не грозит).

Пожалуй, наиболее безопасным развлечением в этом плане выглядит старая добрая простоквашинская фотоохота. Сидишь себе в укрытии и наблюдаешь за брачными играми нубийских жирафов, не забывая время от времени фиксировать происходящее на стиляжную «Лейку», чтобы потом выгодно пристроить результаты в National Geographic. А на вырученные деньги посадить дерево, построить дом, вырастить сына, сфотографировать его под чахлой яблоней на фоне кособокого коттеджа в Подмосковье и купить лайки на фото в «Фейсбук». Мечта не хуже других, не правда ли? Главное, чтобы мирные парнокопытные в реальности не оказались разъяренными носорогами, которые, как известно, не играют в игры – они просто нападают и конец.

Впрочем, как утверждают британские и не только ученые, именно переживание страха смерти становится ведущей мотивацией для экстремалов. Хуже того: в мозгу при этом образуется такого количество нейромедиатора дофамина, что психика получает зависимость сродни наркотической. Например, французские исследователи А. Petit и М. Lejoyeux в 2013 году опубликовали статью в «Медицинском обозрении Льежа» (журнал по уровню почти как «Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик», только настоящий). В ней они утверждали, что зависимости от экстремальных видов спорта подвержено до 80% человеческой популяции. По этому показателю она опережает даже расстройства пищевого поведения с жалкими 40% и вполне сравнима с никотиновой или алкогольной.

Конечно, для современного поколения менеджеров-консультантов зависимость от экстремального спорта может остаться лишь теоретической. Советская школа туризма и парашютного движения была благополучно развалена в смутное постперестроечное время, а знаменитая ода Высоцкого альпинизму в народном варианте свелась до преглупой рекурсии «лучше гор могут быть только горы» (хотя на самом деле автор далее уточнял: «на которых ты еще не бывал»). Однако размножение статей в Интернете на тему экстрима свидетельствует и о другой тенденции. Активный отдых становится… модным, как бы это не взаимоисключающе звучало. А от него уже не так далеко и до настоящего увлечения!

Ну а пока самым любимым экстремальным развлечением для русского человека остается путешествие по российским дорогам – независимо от дальности и целей поездки. И вполне конкурентоспособной мечтой в этом плане можно назвать желание обладать полностью снаряженным, безотказным вездеходом, способным преодолеть любые препятствия. Тогда стоило бы рискнуть и на настоящее приключение — веселое сафари в полях Брянщины или офф-роуд по сибирскому бездорожью. Может быть, именно это и есть мир неподдельных эмоций и чувств, а не тот, в котором единственный способ поднять собственную популярность и значимость – это купить ретвиты?