Какой из ваших поступков был самым асоциальным?

Вы когда-нибудь слышали выражение "книжный развал"? В Ростове-на-Дону, прямо в центре города, рядом с монументальным зданием Центральной библиотеки, периодически раскладывают палатки, полные книг. Старинные, уже потрёпанные издания Флобера, Бальзака, Гоголя там продают за копейки. И на счастье (или на беду?) напротив этого места располагается филологический факультет местного университета.
Истинный филолог не может пройти мимо этого места: манит даже аромат. Каждый второй мечтает о собственной домашней библиотеке, а стипендиальных выплат на новенькие книжки не хватает. Поэтому "развал" - любимейшее место настоящего книгомана.
Я была такой. Каждый раз, когда заданное в рамках университетской программы произведение трогало моё сердце, я ждала, когда потеплеет и около библиотеки снова появятся яркие книжные палатки, где я обязательно найду полюбившееся произведение. Так случилось и с Диккенсом: его роман "Домби и сын" абсолютно обворожил меня. И в первый же день работы "развала" я отправилась на поиски (книги нужно было искать самому). Два томика из серии "Классики и современники" в мягкой обложке, 1988 года - поиск дал свои результаты. Цены всегда указывали на форзаце. Для "развала" было дороговато: 100 рублей. Верьте или нет, это были последние имеющиеся деньги, но Диккенс, безусловно, был важнее ужина. Довольная своей находкой, я подошла к продавцу. Любезная женщина (явно работница библиотеки) попросила меня посмотреть, нет ли на форзаце второго тома цены, так как иногда цена указана за один томик. Когда я открыла книгу, моё сердце сжалось. Ещё 100 рублей! Пара секунд, а в голове пронеслось столько мыслей: как быть? я так мечтала о Диккенсе! завтра его наверняка уже не будет! в книжном он будет стоить в два-три раза дороже! но не могу же я промолчать!..
Смогла. Ответив, что на втором томе цены нет, я отдала 100 рублей, трясущимися руками положила оба томика в рюкзак и направилась к факультету. Совесть, конечно, уговаривала вернуться, но внутренний книгоман её с лёгкостью поборол.
Диккенса в этом издании я так и не прочла. Когда настало время уезжать из Ростова-на-Дону, я не смогла забрать с собой купленные за время студенчества на "развале" книги. Я отнесла их обратно в палатки напротив филологического факультета. "Домби и сын" был среди них.
Когда меня спрашивают об асоциальных поступках, я сразу вспоминаю этот случай с кражей подержанного второго томика Диккенса и ложью в глаза милой женщины-библиотекаря. Прошло около 10 лет, а мне до сих пор стыдно.