В вашей жизни сбылась хотя бы одна мечта?

Помню как в студенческие годы замечательная женщина, заслуженный профессор психологии, пыталась объяснить нашей группе филологов, сплошь состоящей из восторженных книжных девочек, чем мечта отличается от грезы. Все мы были хороши в созидании воздушных миров, в которых мы главные героини любимых романов, но никто по-настоящему не ждал, что станет Наташей Ростовой или Джейн Эйр, мы грезили. Грезы - это развлечение, своеобразная игра, не стоит от них ожидать большего, чем приятно проведенного наедине с собой времени, это мы понимали. Но не совсем понимали, что же такое мечта. Если мечта претворяема, чем она отличается от цели, где та тонкая грань?

Университетский курс психологии нам тогда ответов не дал, но, видимо, так и было нужно, кое-чему учить должна только жизнь, как бы банально это не звучало. Что такое мечта я в полной мере поняла, только начав осуществлять свою.

В грезах, тех самых играх с воображением, я всегда была писательницей, Вирджинией Вулф двадцать первого века. Моими повестями зачитывались, их анализировали именитые филологи, о них спорили литературные критики. Но помимо грез, было еще и понимание того, что я могу писать, могу сделать это делом жизни. Не сразу, не так грандиозно, как это могло бы быть в идеальном мире грез, но могу. Тогда я написала свой первый рассказ и опубликовала его в одном из периодических изданий. Впервые прочитала на публике. И греза неожиданно перестала быть грезой. Она не стала сухим рациональным планом действий, не стала целью. Она ими вооружилась, и именно в тот момент приобрела статус мечты.

Сбылась ли моя мечта сказать трудно, потому что для меня мечта - это не конечная точка, а сам путь. Она сбывается каждый раз, когда я делаю шаг вперед.