С каким известным человеком вы хотели бы встретиться?

Размышляя над тематикой предстоящего мне эссе, в голове невольно стали возникать лица кинодив, современных музыкальных исполнителей и политических деятелей предыдущих эпох. Не обессудьте, но под "известным человеком" в первую очередь я представляю того, чье имя периодически вертится у общественности на языке, забывая о скромных персонах, проживших мирно свой век и сделавших немалый вклад в культуру человечества. Внезапно, когда я уже мысленно начала сопоставлять портреты в памяти с реальными именами, взгляд мой упал на книжную полку, где стоял сборник новелл Говарда Филлипса Лавкрафта. В этот момент я получила ответ на свой вопрос - вот тот известный человек, с которым я хотела бы встретиться.

Жизнь Лавкрафта была довольно заурядной. Начало двадцатого века, больные родители, малый достаток в семье, его статьи и рассказы (поначалу отвергнутые обществом), маленькие радости, которые он находил в увлечении историей и журналистикой, а также в глазах его супруги Сони Грин - все это и составляло бытие писателя. Но, не смотря на будничность с виду, существование его было непростым. Говард Лавкрафт испытывал мучения от навязчивых страхов и кошмаров, которые преследовали его всю жизнь. Ему снились жуткие твари, спасения от которых не было ни днем ни ночью, но он не мог заставить себя проснуться. Писательская стезя стала для него способом выпустить своих демонов вовне.

Благодаря накопившимся душевным страданиям, произведения автора полны искренних переживаний и аутентичных героев. В них практически отсутствуют диалоги (чему я была сперва удивлена), однако это только усиливает эффект восприятия "книжной" действительности. Ну и конечно же, рассказы писателя полны ужасов. За свою недолгую жизнь Лавкрафт смог создать целую мифологию, логичную и закономерную, которой пронизано каждое произведение. У него есть свой пантеон богов и древних существ. Йог-Сотот, Азатот, небезызвестный в масс-медиа Ктулху - все эти твари и еще многие представлены в новеллах фантаста и внушают настоящий трепет. Отсутствие динамики в сюжетах и восприятие порождений автора в качестве некоей могущественной космической силы представляет страх не как мимолетный выброс адреналина, а как тягостную неизбежность, из-за чего произведения Лавкрафта и относят к отдельному жанру лавкрафтовских ужасов.

Мне было бы очень интересно пообщаться с этим человеком, больше узнать о его беспокойствах и выразить свою благодарность за новую вселенную, которую он открыл мне и множеству читателей во всем мире.