Было ли у вас прозвище в детстве?

Как ни странно, в детстве отношение к кличкам и прозвищам противоречивое. С одной стороны, каждому хотелось бы иметь некий «ярлык», который делает человека уникальным и особенным. С другой стороны, все мы знаем, каким обидным и неприятным может быть прозвище, и что самое ужасное – отделаться от него бывает невозможно даже с годами.

Мне повезло во всех отношениях – прозвище было совсем не обидным, скорее наоборот: оно было получено за «храбрый» по детским меркам поступок.

Еще в школе, во втором классе, я неожиданно для себя проявил несвойственную мне храбрость. Время это было неспокойное, как сейчас говорят – «лихие девяностые».

В те годы вполне распространенным явлением был подростковый рэкет – старшие ребята часто отнимали у нас деньги, ручки, карандаши, но иногда случались и более серьезные прецеденты.

У меня, например, хотели отобрать кроссовки. Это были новые кроссовки, которые мне подарил кто-то из родственников. А все потому, что я просто оказался не в то время и не в том месте – на пустыре за школой, где и собирались такие хулиганы.

Разговор был короткий: снимай кроссовки и свободен. Я до сих пор не знаю, какое чувство внутри меня взяло верх в тот момент: нежелание расстаться с такой дорогой вещью или страх получить ремня дома от отца за трусость.

В тот момент я даже ничего не соображал. Я просто схватил какой-то камень и бросился в самый центр компании хулиганов. Естественно, такие поступки сначала вызывают недоумение и ступор нападающих, поэтому я даже успел разбить кому-то колено этим камнем.

Естественно, меня все-таки побили. Не очень сильно – я получил первый в своей жизни синяк под глазом, распухла губа, и хромал я потом недели две. Но хромал в своих кроссовках, которые с меня не стали снимать.

История получила громкий резонанс. Не знаю как, но обо всем стало известно в деталях буквально всем в округе, и с легкой руки своего эрудированного старшего брата меня стали называть Филипп. Сначала его друзья, потом мои друзья, а потом и все кто меня знал. Оказывается, был такой король во Франции в XIV веке. Конечно, гордым мой поступок не назовешь, но у брата вся эта история почему-то ассоциировалась не с храбростью, а именно с гордостью.

Хулиганов (которые, кстати, тоже учились в моей школе) решили наказать по всей строгости, но пионерской организации уже год как не существовало, а значит, самое строгое наказание – исключение из пионеров – им не грозило. Ограничились публичным порицанием на общешкольном собрании.

Прошло несколько лет. Я по воле судьбы сдружился со своими обидчиками, даже провожал потом одного из них в армию. Когда мне исполнилось 18 лет – мы отметили эту дату вместе, как старые добрые друзья. Естественно, вспоминали и эту историю.

Спустя еще какое-то время в армию провожали уже меня. Провожали со словами: «Ну что, Филипп, если ты тогда не побоялся нас, четверых здоровых парней, то в армии уж точно не пропадешь».

Кстати, в армии мне дали новое прозвище – Сталинград, но это уже совсем другая история.