Что происходит с банкой тушенки в ночь окончания срока годности?

«Бросим жребий? Если орел, то съедим, если решка — выкинем», — прохрипит кто-то — и покажет всем банку тушенки, у которой некоторое время назад истек срок годности.

А ведь в ночь, когда он истек, в реальности не произошло ровным счетом ничего. Лишь отойдя от реальности и погрузившись в мир абстракций, можно сказать, что время в ту ночь достигло границы, которая называется «окончание срока годности», — и банка в некотором смысле «перешла Рубикон», перешла «точку невозврата». Для банки началось «время непознанное» (tempus incognita): такой период, относительно которого можно сказать лишь то, что влияние съеденной тушенки на организм съевшего ее человека оценить уже невозможно. Утверждать теперь можно лишь то, что чем дальше банка будет стоять в ожидании своей участи, тем большей будет становиться величина математического ожидания вреда, который получит человек от съеденного содержимого.

Банка теперь существует уже в рамках совсем других условностей: считается просроченной, сомнительной, недостойной того, чтобы ее ели приличные люди. Даже если кто-то ее попробует и скажет, что она еще вполне о-го-го, наверняка найдется кто-то еще, кто будет возражать, восклицая: «Неужели мы докатились до того, что будем есть просроченный продукт? Что скажут люди? Что скажет тетя Мотя из третьего подъезда? Что скажет твой покойный отец, ворочаясь в своем неподобающе недорогом гробу?» — «Так мы будем бросать жребий или нет?» — снова прохрипит кто-то. И все примутся бросать орлов и поднимать решки.